Всё ясно.

Я хрен смогу увернуться от этих быстрых атак.

От одной — да.

От двух — нет.

Но и подключить свою демоническую силу я не успею. То есть я не смогу создать так быстро плетение на защитную ауру. Мне нужно полторы-две секунды, а у меня есть только полсекунды.

Хм. Придётся подставляться под первого Драконида, с той лишь разницей, что за полсекунды мне удастся лишь слегка сместить корпус, чтобы Пепельный Клинок пробил не спину в области сердца, а ранил левое плечо.

А там можно будет наложить и демоническую ауру от боли, чтобы спокойно готовиться ко второй атаке.

Если Бойко вдруг придёт в себя и начнёт задумываться, что за Демон Ночи и почему я начинаю использовать то, чего у Кости Чернова быть не может, то это никак не повлияет на конечный результат, поскольку Бойко всё равно умрёт в этом бою.

Вопрос лишь в том, выживу ли я.

— Левее! — кричу я, и сам за полсекунды умудряюсь уйти от атаки второго Драконида, который целился в правый глаз и щеку. При этом удаётся и от Первого «слегка» увернуться.

Как и ожидалось — задето левое плечо.

Что касается Бойко, то мужик действительно Неуловимый охотник-убийца восьмой стадии, ибо он за моё «Левее!» умудряется в эти полсекунды сместиться чуть левее и даже задеть Второго, отрубив своим мечом кусок лезвия Пепельного Кинжала, в который превращён близнецовый Драконид Харио́тля.

Атака завершена.

Новая пока что не начинается, так как слышен дикий рёв среди хвойных деревьев.

У ног Охотника лежит рука второго Драконида.

Когда Бойко своим мечом, напитанным фиолетовыми частицами, отсёк кусок лезвия Пепельному Кинжалу, этот кусок лезвия сразу же зашипел и проявился как окровавленная рука Драконида, лежащая на холодной земле и освещаемая лунным светом так, словно кровь из этой твари брызжет не красная, а чёрная, как уголь.

— Сука, ты говорил, что у них скорость похуже твоего астрального клона! — кричу я, делая вид, что удивлён таким быстрым атакам.

Хотя я действительно был удивлён в самом начале, когда понял, что выбраться будет очень и очень непросто.

— Тварь, молчи и говори дальше, куда атаковать собираются! — рычит Бойко, стиснув зубы.

Со стиснутыми зубами Охотник считает, что так его никто кроме меня не поймёт, да и неслышно якобы ничего.

Вот только Охотник нихрена не знает про этих зубастых тварей, особенно про их чувства и слух… и чувствительность.

Рёв лишь усиливается.

Это говорит о том, что тварь «скулит», так как чувствует не только врага и его душу, но и собственную боль, когда тот самый враг атакует Драконида.

Даже аура Монстра меняется на алую и проявляется внешне, освещая вертикальные кроны хвойных деревьев в радиусе пяти метров.

На физическом плане тварь выглядит как настоящий человек с драконьей головой. А его золотистая броня лишь усиливает эффект гордости и аристократичности.

— Ты свою суть уже показал, мудак! — перехожу я в наступление. Именно сейчас оно лучше всего подходит, так как Бойко думает, что я его боюсь, а тут получает несколько обращений на «ты», ещё и с оскорблениями. — Либо ты слушаешь меня…

— Либо идёшь нахрен! — влезает Псих на эмоциях.

Мелкий тоже чувствует, что нужно наезжать именно в этот момент, пока близнецовые Дракониды восстанавливают руку одному из пары.

— Уроды, я уже жалею, что взял вас сюда! — злится Бойко, но напасть на нас не может… и убить — тоже. А всё потому, что он прекрасно понимает, что без моего Дара он хрен справится с близнецовыми Драконидами. Ведь он совсем не ожидал, что они будут таковыми. Думал, что тут два обычных Драконида, с которыми он и без меня может «разделаться».

Ага, аж десять раз.

Может, именно поэтому сюда запрещено ходить одному, а только лишь командой. И именно поэтому Тридцать Шестой так неохотно согласился открыть этот Критический Пространственный Разрыв среди грузовых самолётов в ангаре К-4.

Но уже что сделано, то сделано.

Бойко не может ни нас убить, ни как-то наказать, ни убить двух Монстров.

Вот ты и попался, дружок.

Время «оскорблений и унижений» закончено.

Теперь ты встретишь свою смерть.

Только, сука, потом и я её встречу, так как эти твари мне не по зубам.

— Слушай сюда, гений, — сжимаю я кулаки. Нужно срочно что-то придумывать, а лучше выдумывать… что я и делаю: — Почему одна из тварей ждёт вторую?

— Закрой… свой… поганый… рот! — Бойко выставляет вперёд свой меч. Я чувствую, как фиолетовые искры нагревают мой подбородок до лёгкого жжения, хотя лезвие в сантиметрах десяти от моей бороды.

— Кто-то «умный» мне сказал, что мы с тобой в одной лодке, Константин, — пытаюсь я быть вежливым только в этот конкретный момент, чтобы убедить эту имбовую истеричку угомониться. И да, это он мне сказал эти слова, когда мы покидали лазарет.

Сука, даже не верится, что Бойко прокачался до такого уровня с таким вот дерьмовым характером.

Сто процентов его таким сформировали его же привычки, в которые входили ненависть к другим, оскорбления и предательства, а также непомерная гордыня и диктаторский эгоизм.

— Бойко, твою мать, я не для того вёл себя уважительно, чтобы превращаться сейчас в животное, как ты, — продолжаю я. — Если тебе пофиг на меня и Психа, то хотя бы позаботься о себе. Когда всё закончится, накажешь или убьёшь нас. Но пока хотя бы попытайся выслушать, если у тебя есть полпроцента совести.

Мудозвон кипит.

Он вообще не похож на Неуловимого охотника-убийцу.

Но всё же мои слова заставляют эту тварь угомониться.

Внутренне инстинкт самосохранения побеждает его великое ЭГО, поэтому Охотник тяжело вздыхает и смотрит в сторону деревьев, откуда уже утихает как алая аура, так и рёв второго Драконида.

Бойко переводит взгляд на меня.

— Ладно, говори, — уже спокойно добавляет.

— Мой Дар, когда срабатывает, видит, на что способен враг, — начинаю я врать, но делаю это уверенно. Хрен кто переубедит в такой стрессовой ситуации, когда думаешь только за спасение своей шкуры… что мне только на руку. — Так вот, я вижу, что эти Дракониды гораздо сильнее. Но у них есть, с одной стороны, сильная, а, с другой стороны, слабая точка — они нападают только в паре. Плюс они чувствуют как врага, так и собственную боль гораздо сильнее и обширнее, чем обычные Дракониды. Не знаю, что это за сорт уродов, но будем называть их Дракониды Хариотля.

— Какой в жопу «Хариотля»! Что ты выдумываешь, наркоман! — возмущается Бойко, а сам сжимает свой меч посильнее. Да, я тоже в первый раз не поверил такому названию ещё в своём мире. Возможно, тот, кто придумал изначально это название, был укурен в щи. — Не беси меня. Просто говори, что они Дракониды более высокого уровня. А лучше делай, как я просил — говори, куда атакуют эти твари. Всё! Больше от тебя ничего, сука, не требуется, аристократ хренов!

Этот мужик непробиваемый.

Ладно, хрен с тобой.

Я уже чувствую, как Дар Кости Чернова сейчас сработает.

На этот раз атака меняется.

Дар показывает, что враг будет атаковать не меня, а Бойко… причём оба.

Да, они атакуют вместе, но никто не мешает Первому Дракониду убить меня, а Второму — Бойко. Однако твари злятся на Охотника не меньше самого Охотника, который злится на меня и на ситуацию в целом, поэтому Дракониды переключаются только на Бойко.

Но как тогда срабатывает мой Дар, если он только на мою смерть зациклен?

Тут всё просто: я вижу, как Пепельные Клинки пробивают обе ноги Бойко, однако Охотник успевает разрубить посередине того Второго Драконида, который залечил свою руку за это время. Первый Драконид сразу же после атаки на Бойко влетает в меня, разрубая пополам.

Этого нельзя допускать, но момент с ногами Бойко меня очень радует.

Чувства предвидения смерти от Дара реципиента уходят.